О Русси иностранные источники

Здесь я хочу познакомить Вас, что писали о языческой Русси и вообще о славянах иностранные купцы. священники.

Сразу поставим точки - некоторые горе писаки будут оскорблять наш народ, так что читайте между строк.


Из "Деяний священников гамбургской церкви" Адама Бременского


Адам Бременский, написавший свой труд около 1075 г., считается не только выдающимся историком, но и одним из первых немецких географов В своем сочинении он описывает главным образом события, происходившие в северной Германии, Дании, Швеции и Норвегии. Адам Бременский хорошо знал предшествовавших ему историков и с большой тщательностью собирал устные известия. Относительно скандинавских и частично славянских событий он получал информацию от датского короля Свена Эстритсона. Сведения о торговых путях на Балтике и славянских землях Адам Бременский черпал из рассказов купцов и миссионеров.
Расселение славянских племен

II, XXI. Славия - это очень обширная область Германии, населена винулами, которые некогда назывались вандалами. Славия в десять раз больше нашей Саксонии, если причислять к ней чехов и живущих по ту сторону Одры поляков, которые не отличаются от жителей Славии ни своей внешностью, ни языком. Эта страна, очень богатая людьми, оружием и плодами, со всех сторон окружена крепкими естественными границами, образованными горами, покрытыми лесом и реками.
В ширину, то есть с юга на север, страна эта простирается от реки Лабы [Эльбы] до Скифского [Балтийского] моря. Длина же представляется настолько значительной, что, начинаясь от нашей Гамбургской епархии, простирается через необозримые просторы вплоть до Баварии, Венгрии и Греции.

Славянских народов существует много. Среди них наиболее западные- это вагры, живущие на границе с трансальбин-гами. Их город, лежащий у моря, Старград.
Затем следуют ободриты, которых теперь называют ререгами, и их город Велеград [Мекленбург]. К востоку от нас [т. е. от Гамбурга] живут полабы, город которых называется Ратибором [Раци-бургом].

За ними глиняне и варны.
Дальше следуют хижанеи чрезпеняне, которые отделяются от доленчан и ратарей рекой Пеной и городом Дыминым. [Хижане и чрезпеняне живут к северу от реки Пены, доленчане и ратари - к югу. Эти четыре народа по причине их храбрости называют вильцами или лютичами - добавление средневекового комментатора]

Там предел Гамбургской епархии. Есть еще и другие славянские племена, которые живут между Лабой и Одрой: гаво-ляне по реке Гавеле, дочане, любушане, волыняне и стодо-ране и многие другие, из всех них самыми могущественными являются ратари, живущие в центре. Их город - всемирно известная Ретра - седалище идолослужения, там построен огромный храм в честь демонов, главный из которых Ради-гость. Изображение его сделано из золота, ложе из пурпура.

Самый город имеет девять ворот и окружен со всех сторон глубоким озером, через которое построен для перехода бревенчатый мост, но через него разрешается проходить только идущим ради жертвоприношения или вопрошения оракула... Говорят, что от Гамбурга до храма четыре дня пути.

IV, XVIII. Три острова должны быть выделены среди тех островов, которые лежат обращенными к славянской земле. Первый из них называется Фембре.

Он расположен против области вагров так, что его, как и остров Лаланд, можно увидеть из Старграда. Второй остров расположен напротив виль-цев: им владеют руяне, очень храброе славянское племя, без решения которого, сообразно с законом, не предпринимаются никакие общественные постановления.

Их боятся, поскольку они находятся в тесных сношениях, с богами, или скорее демонами, которым они воздают больше почитания, чем остальным. Оба этих острова полны пиратами и кровожадными разбойниками, которые не щадят никого из проплывающих мимо. Всех пленников, которых другие обычно продают, они убивают. Третий остров называется Семландией и находится поблизости от русских и поляков.

Он населен сембами или пруссами, очень человеколюбивыми и самоотверженными людьми, которые всегда стремятся на помощь к тем, кто подвергается опасности в море или нападению пиратов.

Описание города Волыни
II, XXII. За землей лютичей, которые также называются вильцами, находится Одра, самая многоводная река славянской земли.

Там, где Одра впадает в Скифское море, лежит знаменитейший город Волынь, отличный порт, посещаемый греками и варварами, живущими вокруг. О славе этого города, о котором УНОГО всего рассказывают, а часто и неправдоподобное, необходимо поведать кое-что достойное внимания.


Волынь - самый большой из всех городов Европы. В нем живут славяне вместе с другими народами, греками и варварами. Даже и прибывающие туда саксы получают равные права с местными жителями, если только, оставаясь там, не выставляют напоказ своей христианской веры.

Все в этом городе еще преданы губительным языческим обрядам. Что же касается нравов и гостеприимства, то нельзя найти народа более честного и радушного. В этом городе, полном товарами всех народов, ничто не представляется роскошным или редким. Там имеются и вулкановы сосуды [?], которые местные жители называют "греческим огнем", о подобных же писал и Солин...


Из Волыни за короткий срок на гребном судне добираются до города Дымина, который лежит недалеко от устья реки Пены [там поблизости] живут и руяне; откуда до области Семландии, принадлежащей пруссам, расстояние такое, что из Гамбурга или же от реки Лабы в семь дней достигают Волыни, путешествуя сухим путем; если же хочешь ехать морем, то нужно в Шлезвиге или Старграде сесть на корабль, также попадешь в Волынь.

Пустившись на парусах из Волыни, на четырнадцатый день прибудешь в Новгород, который лежит на Руси, где столица Киев, соперница Константинопольского скипетра, краса и слава Греции.




Как видим - места где исконно жили славяне тихим сапом, и не только тихим. а и с мечом стали захватывать пришлые немцы

«Жизнеописание Оттона - епископа Бамбергского»

1124 – 1127 г.

(Извлечение*)

Изобилие рыбы в море, реках, озерах и прудах на­столько велико, что кажется прямо невероятным. На один денарий можно купить целый воз свежих сельдей, ко­торые настолько хороши, что если бы я стал рассказы­вать все, что знаю о их запахе и толщине, то рисковал бы быть обвиненным в чревоугодии. По всей стране множество оленей и ланей, диких лошадей, медведей, свиней и кабанов и разной другой дачи. В избытке име­ются коровье масло, овечье молоко, баранье и козье са­ло, мёд, пшеница, конопля, мак, всякого рода овощи и фруктовые деревья, и, будь там еще виноградные лозы, оливковые деревья и смоковницы, можно было бы принять эти страну за обетованную, до того в пей много плодовых деревьев. Но епископ не хотел, чтобы виноград отсутствовал в этой стране, и поэтому во второй свой приезд привёз с собой полную кадку саженцев и велел их высадить в землю, чтобы по крайней мере было вино для причащения.

Честность же и товарищество среди них таковы, что они, совершенно не зная ни кражи, ни обмана, не запира­ют своих сундуков и ящиков. Мы там не видели ни зам­ка, ни ключа, а сами жители были очень удивлены, за­метив, что вьючные ящики и сундуки епископа запира­лись на замок. Платья свои, деньги и разные драгоцен­ности они содержат в покрытых чанах и бочках не боясь никакого обмана, потому что они его не испыты­вали. И что удивительно, их стол никогда не стоит пус­тым, никогда не остается без яств. Каждый отец семей­ства имеет отдельную избу, чистую и нарядную, предна­значенную только для еды. Здесь всегда стоит стол с раз­личными напитками и яствами, который никогда не пус­тует: кончается одно — тотчас же несут другое. Ни мы­шей, ни мышат туда не допускают. Блюда, ожидающие участников трапезы, покрыты наичистейшей скатертью. В какое время кто ни захотел бы поесть, гость ли, до­мочадцы ли, они идут к столу, на котором все уже го­тово.

...В городе Щетине находились четыре контыни. Но одна из них, бывшая главнейшей, выделялась укра­шениями и удивительной искусностью постройки; она имела скульптурные украшения как снаружи, так и внутри. Изображения людей, птиц и животных были сде­ланы так естественно, что казалось, будто они живут и дышат. И что надо отметить как наиболее редкостное: краски этих изображений, находящихся снаружи здания, не темнели и не смывались ни дождем, ни снегом — та­кими их сделала искусность художников. Сюда они приносят, по давнему обычаю своих предков, определенную законом десятую часть награбленных богатств, оружия врагов и всякой добычи, захваченной в морских или сухопутных сражениях. Там же хранились золотые и серебряные сосуды и чаши, которые в праздничные дни выносились как будто из святилища. Знатные и могу­щественные люди гадали, пировали и пили из них. Там же хранили они в честь богов и ради их украшения огромные рога диких быков, обрамленные в золото и драгоцен­ные камни и пригодные для питья, а также рога, в которые трубили, кинжалы, ножи, различную драгоценную утварь, редкую и прекрасную на вид... Там же было трехглавое изображение божества, которое имело на одном туловище три головы и называлось Триглавом ... Три другие контыни почитались меньше и поэтому бы­ли менее богато украшены. Внутри их были только расставлены в круг скамьи и столы, потому что щетинцы имели обыкновение устраивать здесь совещания и сходки. В определенные часы и дни они собирались сюда за­тем, чтоб пить или играть, или обсуждать серьезные дела. Кроме того, там стоял высокий густой дуб, а под ним находился излюбленнейший источник, ко­торый очень почитался простым народом, так как счи­тали его священным, полагая, что в нем живет бо­жество...

Сопровождаемый слугами, епископ последовал среди густой толпы язычников в центр рыночной площади. Там возвышались бревенчатые ступени, с которых обычно гла­шатаи и должностные лица города обращались с речью к народу. Стоя на этом помосте, епископ начал свою про­поведь. Гул враждебно настроенной толпы голосом и дви­жением руки успокоил вместо глашатая Витчак (один из именитейших граждан города)...

Улицы города (Волина) были глинисты и болотисты и из-за грязи повсюду были устроены мосты и настилы из досок ...

Неподалеку от города Камень жила вдова... очень уважаемая и окруженная многочисленной семьей, дея­тельно правившая всем своим хозяйством. Муж её при жизни имел свою собственную дружину в тридцать ло­шадей со всадниками, и это считалось в их стране весь­ма значительным. Силу и могущество знатных людей и военачальников там определяют количеством или числом лошадей. «Этот человек силен, могущественен и богат, — говорят они, — он может держать столько-то и столько-то коней». Так, услышав о числе коней, они понимали под этим число воинов, ибо каждый воин обычно имеет только одного коня. А кони той земли велики ростом и сильны. Каждый воин сражается без щитоносца, носит на себе ранец и круглый щит, достаточно ловко и смело исполняет свою военную службу. Только князья и вое­начальники имеют одного, много — двух слуг...

«Хроника»

Титмар – епископ Мерзебургский

Написано не позже 1018 г.

(Извлечение*)



Есть в земле ратарей некий город, по имени Радигощ, он треугольной формы и имеет трое ворот; со всех сторон его окружает большой лес, неприкосновенный и священный в глазах местных жителей. Двое ворот горо­да открыты для всех приходящих; третьи, самые малые и обращенные на восток, ведут к морю, лежащему по­близости и на вид ужасному. У этих ворот не стоит ничего, кроме искусно построенного из дерева храма, в ко­тором опорные столбы заменены рогами различных зве­рей. Стены его извне, как всякий может видеть, украше­ны чудесной резьбой, изображающей различных богов и богинь; а внутри стоят идолы богов ручной работы, страшные на вид, в полном вооружении, в шлемах и ла­тах, на каждом вырезано его имя. Главный из них, ко­торого особенно уважают и почитают все язычники, называется Сварожич. Здесь находятся и боевые знамена, которые выносятся из храма только в случае войны и поручаются пешим воинам.

Для тщательного охранения этой святыни жителями поставлены особые жрецы, которые только одни остаются сидеть, когда все прочие стоят, в то время, как соверша­ются жертвоприношения и умилостивляются боги. С та­инственным бормотанием они начинают яростно раскапы­вать землю, чтобы по выброшенным жребиям узнать исход сомнительного предприятия. Кончив это, они при­крывают жребий зеленым дерном и с молитвой ведут ко­ня, почитаемого за священного, через воткнутые в зем­лю крест-накрест копья, и этим гаданием при помощи священного коня они ищут подтверждения выброшен­ным жребиям, по которым сперва что-нибудь уже разуз­нали. И если в том и другом случае окажется одинако­вое предзнаменование, замышляемое дело приводится в исполнение, а если нет, то народ с печалью отказывает­ся от задуманного предприятия. Верящие издавна раз­личным заблуждениям, они считают, что если им угро­жает продолжительная и жестокая война, то из упомя­нутого моря выходит огромный кабан с белыми и бле­стящими клыками, и многие видят, как он катается по болоту, сопровождаемый страшными сотрясениями земли.

Сколько в той стране областей, столько там есть и храмов, и изображений отдельных демонов, которых по­читают неверные; но среди них упомянутый город поль­зуется наибольшим уважением. Его посещают, когда идут на войну, а по возвращении, если поход был удач­ным, чествуют его соответствующими дарами; а какую именно жертву должны принести жрецы, чтобы она была желанной богом, об этом гадали, как я уже говорил, посредством коня и жребиев. Гнев же богов умилостив­лялся кровью людей и животных.

Всеми этими племенами, которые вместе называются лютичами, не управляет один отдельный властитель. Рас­суждая на сходке о своих нуждах, они единогласно все соглашаются относительно того, что следует сделать; а если кто из них противоречит принятому решению, то того бьют палками, а если он и вне собрания открыто противится постановлению, то либо имущество его пре­дается огню и разграблению, либо он уплачивает в со­брании определенную сумму денег, сообразную с его со­стоянием. Сами вероломные и непостоянные, от других они требуют постоянства и великой верности. Заключая мир, они отрезают прядь волос с головы, смешивают во­лосы с травой и подают правую руку. К нарушению ми­ра их легко склонить даже и деньгами. Эти-то воины, не­когда бывшие нашими рабами, а затем из-за наших гре­хов ставшие свободными, отправляются в сопровожде­нии своих богов помогать королю.

О походе русов в Бердаа в 943—944 гг.

Ибн-Мискавейх

(Извлечение*)

Народ этот могущественный, телосложение у них крупное, мужество большое, не знают они бегства, не убегают ни один из них, пока не убьет или не будет убит. В обычае у них, чтобы всякий носил оружие. При­вешивают они на себя большую часть орудий ремеслен­ника, состоящих из топора, пилы и молотка и того, что похоже на них. Сражаются они копьями и щитами, опоя­сываются мечом и привешивают дубину и орудие, по­добное кинжалу. И сражаются они пешими, особенно же эти прибывшие (на судах). Они (Русы) проехали море, которое соприкасается со страной их, пересекли его до большой реки, известной под именем Куры, несущей во­ды свои из гор Азербайджана и Армении и втекающей в море. Река эта есть река города Бердаа и ее сравни­вают с Тигром. Когда они достигли Куры, вышел про­тив них представитель Марзубана и заместитель его но управлению Бердаа. Было с ним триста человек из Дейлемитов и приблизительно такое же число бродяг и кур­дов. Простой народ убежал от страху. Вышло тогда вмес­те с ними (войско) из добровольцев около 5000 человек на борьбу за веру. Были они (добровольцы) беспечны, не знали силы их (Русов) и считали их на одном уров­не с армянами и ромейцами. После того, как они нача­ли сражение, не прошло и часу, как Русы пошли на них сокрушающей атакой. Побежало регулярное войско, а вслед за ним все добровольцы и остальное войско, кро­ме Дейлемитов. Поистине, они устояли некоторое вре­мя, однако все были перебиты, кроме тех среди них, кто был верхом. (Русы) преследовали бегущих до города (Бердаа). Убежали все, у кого было вьючное животное, которое могло увезти его, как военные, так и граждан­ские люди, и оставили город. Вступили в него Русы и овладели им.

Рассказали мне Абу-Аббас-ибн-Нудар, а также неко­торые из исследовавших, что люди эти (Русы) вошли в город, сделали в нем объявление, успокаивали жителей его и говорили им так. «Нет между нами и вами разно­гласия в вере. Единственно чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас — хорошо повиноваться нам». Подступили со всех окрестных земель к ним (Русам) мусульманские войска. Русы выходили против них и обращали их в бегство. И бывало не раз так вслед за ними (Русами) вы­ходили и жители Бердаа и, когда мусульмане нападали на Русов, они кричали «Аллах велик» и бросали в них камни. Тогда Русы обратились к ним и сказали, чтобы они заботились только о самих себе и не вмешивались в отношения между властью и ими (Русами). И приняли это во внимание люди, желающие безопасности, глав­ным образом это была знать. Что же касается простого народа и большей части черни, то они не заботились о себе, а обнаруживали то, что у них в душах их, и препятствовали Русам, когда на них вели нападение сторон­ники (войска) власти. После того как это продолжалось некоторое время, возвестил глашатай Русов: «Не должен оставаться в городе ни один из жителей его». Дали му­сульманам отсрочку на три дня от дня этого объявления. И вышли все, у кого только было вьючное животное, которое могло увезти его, жену его и детей его. Таких ушедших было немного. Пришел четвертый день, и боль­шая часть жителей осталась. Тогда Русы пустили в ход мечи свои и убили много людей, не сосчитать числа их. Когда убийство было закончено, захватили они в плен больше 10000 мужчин и юношей вместе с женами, жен­щинами и дочерьми.

Заключили Русы женщин и детей в крепость внутри города, которая была шахристаном этих людей (Русов), где они поместились, разбили лагерем свои войска и укрепились. Потом собрали мужчин в мечети соборной, поставили к дверям стражу и сказали: «Выкупайте себя...»

Таким образом скопилось у Русов в городе Бердаа большое богатство, стоимость и достоинство которого бы­ли велики <...>

Не прекращали войска Марзубана войны с Русами и осады до тех пор, пока последние не были окончательно утомлены Случилось, что и эпидемия усилилась. Когда умирал один из них, хоронили его, а вместе с ним его оружие, платье и орудия, и жену или кого-нибудь другого из женщин, и слугу его, если он любил его, соглас­но их обычаю.

После того как дело Русов погибло, потревожили му­сульмане могилы их и извлекли оттуда мечи их, которые имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего превосходства.

Когда уменьшилось число Русов, вышли они однаж­ды ночью из крепости, в которой они пребывали, положили на свои спины все что могли из своего имущества, драгоценностей и прекрасного платья, остальное сожгли. Угнали женщин, юношей и девушек столько, сколько хотели, и направились к Куре. Там стояли наготове суда, на которых они приехали из своей страны; на судах матросы из 300 человек Русов, с которыми поделились они частью своей добычи, и уехали. Бог спас мусульман от дела их.

Слышал я от людей, которые были свидетелями этих Русов, удивительные рассказы о храбрости их и о пре­небрежительном их отношении к собранным против них мусульманам. Один из этих рассказов был распростра­нен в этой местности и слышал я от многих, что пять людей Русов собрались в одном из садов Бердаа; среди них был безбородый юноша, чистый лицом, сын одного из их начальников, а с ними несколько женщин-плен­ниц. Узнав об их присутствии, мусульмане окружили сад. Собралось большое число Дейлемитов и других, что­бы сразиться с этими пятью людьми.

Они старались получить хотя бы одного пленного из них, но не было к нему подступа, ибо не сдавался ни один из них. И до тех пор не могли они быть убиты, пока не убивали в несколько раз большее число мусуль­ман.

Безбородый юноша был последним, оставшимся в жи­вых. Когда он заметил, что будет взят в плен, он влез на дерево, которое было близко от него, и наносил сам себе удары кинжалом своим в смертельные места до тех пор, пока не упал мертвым.

«Словенская хроника»

Гельмольд - священник в земле вагров

Написано ок. 1172 г.

(Извлечение*)

Война долечан

В те дни произошло великое движение в восточной части словенской земли, где словене вели между собой внутреннюю войну. Их же четыре племени, и они назы­ваются лютичами, или вильцами; из них хижане и черезпеняне, как известно, обитают по ту сторону Пены, ратари же и доленчане — по эту. Между ними начался великий спор о первенстве в храбрости и могуществе. Ибо ратари и доленчане желали господствовать вслед­ствие того, что у них имеется древнейший город и зна­менитейший храм, в котором выставлен идол Радегаста и они только себе приписывали единственное право на первенство потому, что все словенские народы часто их посещают ради получения ответов и ежегодных жертво­приношений. Но черезпеняне и хижане отказывались им подчиняться и, напротив, решили защищать свою свобо­ду оружием. Когда волнение так понемногу разрослось, дело дошло, наконец, до войны, и тут в жарких битвах ратари и доленчане были побеждены. Поэтому война во­зобновлялась второй и третий раз, и те же теми же по-прежнему были одолены. Много тысяч людей пало с той и другой стороны. Победителями оказались черезпеняне и хижане, войну со стороны которых вызвала только необходимость.

Тогда ратари и доленчане, воевавшие ради славы, сильно терзаемые позором своего поражения, призвали на помощь храбрейшего короля данов и саксонского гер­цога Бернарда, а также Готшалка, князя ободритов, каж­дого со своим войском, и содержали все это множество людей на собственные средства в течение шести не­дель. И началась война против черезпенян и хижан. У них не было сил противостоять такому громадному, осадившему их войску, и великое множество их было убито, много уведено в плен. Наконец, они купили себе мир за 15 тысяч марок. Эти деньги князья разделили между собой. О христианстве они и не вспомнили, и ни­каких почестей не воздали богу, ниспославшему им побе­ду в войне. Отсюда можно узнать ненасытную жадность саксов, которые хотя и превосходят воинственностью и военным опытом остальные народы, соседящие с языч­никами, однако предпочитают лучше дани увеличивать, чем обретать господу новые души. Давно бы уже при поддержке священников окрепла краса христианства в Словении, если бы этому не мешала жадность саксов. Да будет прославлен и всякой хвалой возвышен достой­нейший Готшалк, который хотя и происходил из языче­ского народа, однако со всей пылкостью любви снова возвратил своему народу дар веры, благодать религии! И да будут порицаемы знатнейшие из саксов, которые будучи рождены от христианских предков и взлелеяны в лоне святой матери церкви, в деле господнем всегда оказывались бесплодными и бесполезными.

...Епископ (Герольд) в сопровождении брата своего, аббата из Ридегесгузен, вернулся в Вагрию (после поезд­ки в Бремен и Брунсвик) и прибыл в Альденбург, что­бы отпраздновать день святого крещения в епископской столице. В то время город этот был совершенно пуст, не имел ни стен, ни жителей, имел только маленькую церковь, которую воздвиг блаженной памяти Вицелин. Здесь в суровый холод среди снежных сугробов мы со­вершали богослужение. Среди прихожан, кроме Прибислава и еще нескольких человек, никого из словен не было. Когда святое богослужение окончилось, Прибислав пригласил нас зайти в его дом, который находился в далеком селении. И он принял нас с большим радушием и устроил для нас роскошный пир. Стол перед нами был заставлен 20 блюдами. Здесь я на собственном опыте убе­дился в том, что до тех пор знал лишь понаслышке, а именно, что в отношении гостеприимства нет другого народа, более достойного, чем словене; принимать гостей они, как по уговору, готовы, так что нет необходимости просить у кого-либо гостеприимства. Ибо все, что они получают от земледелия, рыбной ловли или охоты, все это они предлагают в изобилии, и того они считают са­мым достойным, кто наиболее расточителен... Если же кто-нибудь, что случается весьма редко, будет замечен в том, что отказал чужеземцу в гостеприимстве, то дом его и достатки разрешается предать огню, и на это все еди­нодушно соглашаются, считая, что кто не боится отка­зать гостю в хлебе, тот — бесчестный, презренный и за­служивающий общего посмешища человек.

.Пробыв у князя эту ночь а еще следующие день и ночь, мы отправились дальше по Словении в гости к одно­му могущественному человеку, имя которого было Тешемир, ибо он приглашал нас к себе. И случилось, что по дороге пришли мы в рощу, единственную в этом краю, которая целиком расположена на равнине. Здесь среди очень старых деревьев мы увидели священные дубы, по­священные богу этой земли Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли. Здесь был и жрец, и свои празднества, и разные обряды жерт­воприношений. Сюда каждый второй день недели имел обыкновение собираться весь народ с князем и жрецом на суд. Вход во дворик разрешался только жрецу и желающим принести жертву или тем, кому угрожала смер­тельная опасность, ибо таким здесь никогда не отказыва­лось в приюте.

Словене питают к своим святыням такое уважение, что место, где расположен храм, не позволяют осквер­нять кровью даже во время войны.

Клятву они с большой неохотой приносят, боясь на­влечь на себя гнев богов, ибо клятва у словен равносиль­на ее нарушению.

У словен имеется много разных видов идолопоклон­ства.

Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которого Подага; у других божества населяют леса и рощи, как Прове, бог Альденбургской зем­ли, — они не имеют никаких идолов.
Многих богов они вырезают с двумя, тремя и больше голо­вами. Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они при­знают и единого бога, господствующего над дру­гими в небесах, признают, что он всемогущий, заботится лишь о делах небесных, другие боги, повину­ясь ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов.

В ближайшее воскресенье весь народ этой земли собрался на рынок в Любеке, и епископ, придя сюда, обратился к народу со словами поощрения, чтобы, оста­вив идолов, он начал почитать единого бога, который на небесах, и, приняв благодать крещения, отказался от злых дел, а именно от грабежей и убийства христиан. И когда епископ закончил свою речь к народу, Прибислав сказал с согласия остальных: «Твои слова, достопоч­тенный епископ, — божьи слова, и ведут нас к спасе­нию нашему, но как вступим мы на этот путь, когда мы опутаны столь великим злом? Чтобы ты мог понять му­чение наше, выслушай терпеливо слова мои, ибо народ, который ты здесь видишь, это — твой народ. И тогда ты сам посочувствуешь нам. Ибо государи наши так жесто­ко поступают с нами, что из-за платежей и тягчайшей неволи смерть кажется нам лучше, чем жизнь. Вот в этом году мы, жители этого маленького уголка, уплати­ли тысячу марок герцогу, потом столько-то сотен марок графу, и этого еще мало, ежедневно нас надувают и об­ременяют вплоть до полного разграбления. Как приоб­щимся мы к новой вере, как будем строить церкви и примем крещение, — мы, перед которыми ежедневно возникает необходимость обращаться в бегство? Но если бы было такое место, куда мы могли убежать! Если мы перейдем Травну, там такое же несчастье, если пойдем на реку Пену, и там все так же. Что же остается другое, нежели, покинув землю, не уйти на море и жить там в пучинах. И разве наша вина, если мы, изгнанные с роди­ны, возмутим море и отберем дорожные деньги у данов или купцов, которые плавают по морю? Разве это не будет вина государей, которые нас на это толкают?».

.Таким образом, ширилось дело господне в земле вагрской, и в этом граф и епископ оказывали друг дру­гу взаимную помощь.

Около этого времени граф возвел свой замок Плуню и построил там рынок. И ушли словене, жившие в окрестных селениях, и пришли саксы и поселились здесь. Словене же постепенно убывали в этой земле. ..

.Однако еще невозможно было удержать словен от грабежей, ибо они все время переплывали море и опустошали землю данов и не отступали еще от грехов отцов своих.

...Словенам, которые продолжали оставаться в стра­не вагров, полабов, ободритов и хижан, герцог повелел, чтобы они платили поборы епископу, как их платят у полонов и поморян, то есть с плуга по 3 модия ржи и по 12 денариев местной монеты. Модий же у словен называется на их языке корец. Словенский же плуг озна­чает двух волов и столько же лошадей. И увеличились десятины в земле словенской, потому что стеклись сюда из своих земель тевтоны, чтобы населить землю эту, просторную, богатую хлебом, удобную по обилиям пастбищ, изобилующую рыбой и мясом и всеми благами.

«Деяния данов»

Саксон Грамматик

(Извлечение*)

Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга огражден природной защитою... с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей... Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, прекрасной ра­боты, но почтенный не столько по великолепию зодче­ства, сколько по величию бога, которому здесь воздвиг­нут был кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур,но безобразно и грубо раскрашенными.
Только один вход был во внутренность храма, окружённого двойной оградой… В самом храме стоял большой, превосходящий рост человеческий, кумир, (Свентовита) с четырьмя головами, на стольких же шеях, из которых две выходили из груди и две – к хребту, но так, что из обеих передних и обеих задних голов одна смотрела направо, а другая – налево. Волосы и борода были подстрижены коротко, и в этом, казалось, художник сообразовывался с обыкновением руян.
В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука уподоблялась луку. Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов деревьев и так искусно были соединены с коленами, что только при внимательном рассматривании можно было различить фуги. Ноги стояли наравне с землёй, их фундамент сделан был под полом.
В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями. Рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, ножны, чёрен которого, помимо красивых резных форм отличались серебряной отделкой… Кроме того этот бог имел также храмы в многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности. Кроме того при нём был конь, совершенно белый, у которого выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось нечестием…

Один лишь жрец имел право кормить и седлать коня этого: божественное животное нельзя было оскорбить частым пользованием. Руяне верили, что Свантевит выезжает на коне этом на битву с врагами своего святилища и своей земли. И доказательством тому якобы служило обстоятельство, что нередко его находили наутро в стойле покрытым потом и грязью, словно бы он проделал дальний путь.
Также от коня этого предсказания принимались. Когда собирался военный поход, служители храма Свантевита втыкали в землю перед святилищем крест-накрест шесть копий, после чего подводили к ним священного коня. Если ступал он через копья правым копытом, считалось это добрым предзнаменованием для исхода военных действий. Если же хоть раз поднимал он сперва левое копыто, тогда отменялся поход в чужие земли. Точно так же отменялся и морской поход, если белый конь Свантевита пойдёт не с правой ноги через копья, и даже решения о торговых сделках зависели от предсказаний оракула… Свентовита символизировали разные знаки, в частности, резные орлы и знамёна, главное из которых называлось Станица… Власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской…

Ежегодно после сбора урожая смешанная толпа со всего острова перед храмом бога, принеся в жертву скот, справляла торжественный пир, именовавшийся священным. Его жрец, вопреки отеческому обычаю отличавшийся длинной бородой и волосами, накануне дня, когда надлежало священнодействовать, малое святилище – куда только ему можно было входить – обычно с помощью метлы тщательно убирал, следя, чтобы в помещении не было человеческого дыхания. Всякий раз, когда требовалось вдохнуть или выдохнуть, он отправлялся к выходу, дабы присутствие бога не осквернялось дыханием смертного.
На следующий день, когда народ стоял у входа, он, взяв у изваяния сосуд, тщательно наблюдал, не понизился ли уровень налитой жидкости, и тогда ожидал в будущем году неурожая. Заметив это, велел присутствовавшим запасать плоды на будущее. Если же не предвидел никакого убывания обычного плодородия, предсказывал грядущее время изобилия полей. После такого прорицания приказывал урожай этого года или бережливее, или щедрее расходовать. Вылив старое вино к ногам идола, как возлияние, пустой сосуд снова наливал: как бы выпивая за здоровье, почитал статую, как себе, так и отечеству благ, горожанам удачи в умножении побед торжественными словами просил. Окончив это, подносил рог к устам, чрезвычайно быстро, одним глотком выпивал и, наполненный снова вином, вставлял его опять в правую руку изваяния.
Изготовив пирог с медовым вином круглой формы, величины же такой, что почти равнялся человеческому росту, приступал к жертвоприношению. Поставив его между собой и народом, жрец по обычаю спрашивал, видят ли его руяне. Когда те отвечали, что видят, то желал, чтобы через год не смогли разглядеть. Такого рода мольбой он просил не о своей или народа судьбе, но о возрастании будущего урожая…
Ежегодно причитается идолу с каждого мужа и каждой женщины по монете как сбор на почитание. Ему уделяют также третью часть от военной добычи, так как она была приобретена с его помощью. Этот бог имеет также на службе своей 300 отборных коней и столько же всадников, вся добыча которых, приобретённая войною или разбоем, состоит под надзором жреца, который на выручку за эти вещи повелевает отлить различные священные предметы и храмовые украшения, сохраняемые им в запертых помещениях, где, кроме множества денег, собрано также множество изветшавших от времени пурпурных одежд

Помимо этого, есть у него [божества] конь белого цвета; святотатством считается выдернуть волос из гривы или хвоста его. Один лишь жрец имеет право ухаживать за ним и садиться на него, дабы от частого пользования священный конь не утратил своей святости. На этом коне, по мнению руян, Свантевит - это имя божка - ведет войны против врагов своего святилища. Потому считается особым знаком, если он, стоя в ночное время в стойле, так сильно покрывается потом и глиною, словно бы проделал длинный путь. Также от этого коня предсказания... принимаются
Гадание с этим конем производилось так. Когда предполагалось начать войну против какой-либо страны, перед храмом по обычаю служители ставили три копья. Из них два втыкались наконечниками в землю и соединялись [третьим] поперек; эти сооружения размещались на равном расстоянии. К ним конь, во время выступления в поход, после торжественного моления, выводился в сбруе жрецом из входа. Если поставленные сооружения переступал правой ногой прежде, чем левой, это считалось знаком удачного хода войны; если же левой прежде правой ступал, то направление похода изменяли. Выступая также на разные предприятия, по первому движению животного получали предсказания. Если оно было счастливым, радостно двигались в путь; если же несчастным, поворачивали назад.
Небезызвестен был и такой способ гадания. Три деревянные дощечки, с одной стороны белые, с другой - черные, бросались в качестве жребия в яму; белое означало удачу, черное - неудачу. И женщины были не чужды таких знаний. Сидя на месте, они случайно, без расчета, чертили линии в золе. Если число их оказывалось четным, гадание считали счастливым, если нечетным - то неудачным





Кроме Арконы на Руяне существовал ещё один крупный город культового назначения. Он назывался Кореницей. В XII веке там находилась резиденция правителя Руяна. Это был огромный город-крепость, окружённый непроходимыми трясинами и болотами, застроенный деревянными трёхэтажными зданиями.

Русь Ведическая. Всеволод Иванов Однако, достоверно известно, что за исключением резиденции правителя, Кореница не была жилым городом, как и Аркона. Люди приходили туда либо для поклонения богам, либо во время войны, пользуясь городом, как убежищем. Такая у руян была традиция. Сведения о городе мы также найдём у Саксона Грамматика, когда он описывает действия датских захватчиков, штурмом взявших Кореницу в 1168 году:

«Отличием этого города были три здания выдающихся храмов, заметные блеском превосходного мастерства. Достоинство местных богов пользовалось почти таким же почитанием, как среди арконцев – авторитет общественного божества…

Самый большой храм стоял внутри двора, но вместо стен ему служили пурпурные завесы, крыша же опиралась лишь на колонны. Служители [церкви], разломав ограду двора, взялись за внутренние завесы храма. Когда и их убрали, высеченное из дуба изваяние, именовавшееся Ругевитом, стало видно в своём уродстве со всех сторон. Ласточки, которые под его устами свили гнёзда, покрыли помётом его грудь. Достойный бог, изображение которого столь уродливо измарано птицами! Кроме того, у его головы было семь человекоподобных лиц, которые все были покрыты одним черепом. Столько же мечей в ножнах, подвешенных к его боку, изобразил мастер. Восьмой, обнажённый [меч], [бог] держал в руке; вложенный в кулак, он был крепчайше прибит железным гвоздём, так что нельзя было извлечь, не разрубив, что показало его рассечение. Ширина его была больше человеческого роста, высота же такая, что [епископ] Абсалон, встав на цыпочки, едва достал до подбородка топориком...

Этого бога почитали, совсем как Марса, возглавляющим силы войны. Ничего забавного не было в этом изваянии, вызывавшем отвращение грубыми чертами уродливой резьбы… Завершив его уничтожение, отряд спутников [епископа] рьяно двинулся к изваянию Поревита, которое почиталось в ближайшем храме. Он был изображён с пятью головами, но безоружным. Срубив его, вошли в храм Поренута. Эта статуя представляла четыре лица, а пятое имела на груди и касалась его лба левой, а подбородка правой рукой. Её с помощью служителей [епископ] поверг ударами секир

будучи главнейшей, выделялась украшениями и удивительной искусностью; она имела скульптурные украшения как снаружи, так и внутри. Изображения людей, птиц и животных были сделаны так естественно, что казалось, будто они живут и дышат. И что надо отметить как наиболее редкостное: краски этих изображений, находящихся снаружи здания, не темнели и не смывались ни дождём, ни снегом – такими их сделала искусность художников. Сюда они приносят, по давнему обычаю своих предков, определённую законом десятую часть награбленных богатств… Там же хранились золотые и серебряные сосуды и чаши… там же хранили они в честь богов и ради их украшения огромные рога диких быков, обрамлённые в золото и драгоценные камни и пригодные для питья, а также рога, в которые трубили, кинжалы, ножи, различную драгоценную утварь, редкую и прекрасную на вид





В 1166 году король датский Вальдемар со своим войском и вспомогательными отрядами бодритского и поморского князей (своих вассалов) окончательно покорил остров Рюген, бывший оплотом славянского язычества и морских разбоев. Все языческие храмы и святыни были разрушены. Западнославянский арконский культ Святовита при завоевании восточнославянских земель прибалтийскими витязями получил новое название — культа Перуна или, по-простонародному, Белобога. Княжеская дружина как главный носитель дружинно-княжеского культа Перуна получила кастовое название русь (русь - русый, светлый, белый — по цвету кастового бога войны Перуна-Белобога, являвшегося одновременно и космическим богом светлой части суток). Земли, контролируемые княжеской дружиной, собирающей оброк или дань с населения этих земель, получили название Русская земля. А княжеские дружинники назывались русинами.


Храм в Коренице, храм Свентовида в Арконе был разрушен и ограблен. Это произошло 15 июня 1168 г. Вольдемар I, король датский, захватил Аркону.





Город взять было нелегко: высота стен с валом достигала 27 метров, и камнемётные машины не могли их преодолеть. Оставалась надежда на длительную осаду и на то, что у защитников не хватит питьевой воды. Осаждённые, уверенные в своих силах, покрыли башню над воротами знаменами и орлами. Между ними была и «Станица» – военное знамя руян, которое последние чтили, как знамя всех богов. 12 июня 1168 года во время очередного приступа была подожжена башня и ворота, малое количество воды не позволило погасить пожар. Аркона была обречена... Некоторые жители, видя свою обречённость, бросались в пламя, не желая быть рабами. Король приказал вынести кресло и сел в него, чтобы наблюдать за происходящим. Священный город – последний оплот славянства на Балтике – пал.

Теперь ничего не мешало вытеснению славян с их исконных земель и постепенному стиранию самой памяти о них. Последняя женщина на Руяне, которая говорила по-славянски, точнее по-вендски, умерла в 1402 году. Её фамилия была Гулицына.

Датский король Вольдемар в Коренице] приказал сокрушить трех идолов, которые именовались Рунвит, Турупит и Пурувит. Эти идолы такие чудеса творили: если кто желал сойтись с женщиной в городе, то они сцеплялись, будто псы, и не прежде разъединялись, чем покидали город. <... > Там захватили у идолов много денег, золото и серебро, шелк, и хлопок, и пурпур, шлемы и мечи, кольчуги и всякого рода оружие. Пятый идол звался Пизамар. Он был в Асунде [Ясмунде], так именовался город. Этот [идол] также был сожжен. [Другой бог] назывался Черноглав (Tiarnoglofi), это был их бог победы, который ходил с ними в походы; имел серебряные усы. Он дольше всех сохранялся; только на третий год после этого его захватили

Как победитель и ниспровергатель языческих идолов, христианская церковь, использовала священные для славян культовые предметы, вмуровывая их в свои здания. Так в одну из стен церкви деревни Альтенкирхен на п-ве Виттов вмурован камень, который местные жители называют Камень Свантевита (Svantevitbild).

Камень Свантевита (Svantevitbild) в церкви деревни Альтенкирхен На прямоугольном камне высотой 1,15 м выбито изображение бородатого мужчины, одетого в длиннополую одежду и держащего сосуд в виде рога. Это дало основание археологам видеть в изображении на камне идола Свантевита или его жреца, который был единственным, кто мог касаться рога Свантевита и предсказывать по его содержимому будущее.

В деревне Альт Ябель в Ябельхайде также находится камень, известный местным жителям как «Славянская жертвенная чаша». Этот небольшой чашевидный камень вмурован в стену старой церкви Михаэлискирхе справа от входа. С ним связана древняя легенда, которую в Альт Ябеле рассказывают по сей день:

«Однажды, когда христиане строили первые святыни в земле Ябельхайде, в монастырь Эльдены попала жертвенная чаша. В эту чашу собирали кровь принесённых в жертву людей и животных. Как раз в эти годы была построена первая церковь в сердце Ябельхайде, и по случаю её освящения в 1256 г. созвали всё славянское население округи. Для того чтобы доказать могущество христианской религии и низвергнуть старых богов, священник, брат Лиенхард, расколол чашу тяжёлым молотом прямо на алтаре, на глазах у присутствующих. В память о произошедшем событии половина жертвенной чаши тут же была вмурована в кольцевую стену церкви. Этим символическим действием брат Лиенхард надеялся сломить нежелание славян принять христианство. Другая половина была отправлена в монастырь Эльдены в память об этом дне и водружена на молитвенное кресло…

В эту ночь священник долго не мог заснуть от какого-то шороха. На часах была полночь, когда он услышал чьи-то шаги и гневную речь. Освещённый луной, в покои его вошёл человек с бородой в старинном одеянии. Он поднял руку и спросил: «Зачем ты нарушил покой моей гробницы и потревожил мой вечный сон? Ты разграбил мою гробницу, забрал пожертвованное мне и велел перенести это в свой дом. Потому стал отныне твой дом моим домом. Ибо я старше тебя и раньше тебя владел этой землёй. Вы, саксы, пришли в землю моих отцов, как варвары и разбойники… Ты говоришь, что ты служитель? А я – свободный человек. Имя мое Болеслав. Мой герб – золотая корона славян на синем поле. Всю мою жизнь мы, славяне, были здесь хозяевами».

Музей славянской Арконы на о. Рюген Польский Свентовид Так говорил дух славянина, а затем тихо исчез. Священник же уехал из прихода обратно в Саксонию и забрал с собой осколок жертвенной чаши. (Из книги Ю.В. Ивановой-Бучацкой «Символы Северной Германии. Славяно-германский синтез в междуречье Эльбы и Одера»).

В настоящее время на острове Рюген находится Музей славянской Арконы, в котором, не осталось практически ничего от её былого великолепия и могущества – только четырёхликий деревянный Сентовид, который вырезали польские язычники в 90-х годах прошлого века и привезли на остров, печально взирает на пустые зелёные просторы...


"Так мы узнаём еще о нескольких богах руян.
И известно, что из них Руевит – бог войны, Поренут – покровителей мореплавателей (подробнее см.: http://pagan.ru/slowar/p/porenuta1.php, Черноглав – «это был их бог победы, который ходил с ними в походы».
И все боги руян, описания которых мы имеем, были многоглавы или многолики.
Святовит – четырехглав, Поревит – пятиглав, Поренут (Поренуч) – пятилик (причем одно из лиц – на груди), Руевит (Ругевит) – семиглав. Многоликость бога у древних славян обозначала его неуязвимость.
(Между прочим, однажды я встречал такое суждение, что у восточных славян бы бог Перун, у скандинавов – Тор, и при этом высказывалась гипотеза, что не являются ли они искаженными названиями какого-то более древнего бога, имя которого должно быть: Пор. Имена руянских богов Поревит и Поренут (кстати, очень похоже на: Перун!) тоже идеально укладываются в ту же схему-гипотезу.)
Гильфердинг считает более правильным читать имя Поренут не через «т», а через «ц» и, таким образом, в конечном счете считает, что Поренуц – это искаженное неславянскими хронистами имя Перунец. Если считать настоящее его имя таким, «тогда мы получим по крайней мере слово, звучащее и имеющее смысл по-Славянски» (Гильфердинг). Так же считал и Любавский.
Правда, это создает другой вопрос. Если Поренут - это искажение имени Перунец, то Поревит - это настоящее имя бога или искажение какого-то другого имени (причем окончание имени Поревит, видимо, правильное, не искаженное, т.к. оно аналогично окончанию имен Святовит и Руевит)? В «Книтлингасаге» тот же бог назван Пурувитом - может быть, такое написание более правильно и не связано ли тогда это имя с пурпурным цветом? Именно пурпуру руяне явно придавали какое-то культовое значение.


Бог Поревит также был известен в г. Волин (в устье Одера) и у жителей Верхней Лужицы, Святовит – на Руси (Збручский идол - предположительно Святовит)." -




Гельмольд, «Славянская хроника»: «Ране, у других называемые руанами - это жестокие племена, обитающие в сердце моря и сверх меры преданные идолопоклонничеству. Они первенствуют среди всех славянских народов, имеют короля и знаменитое святилище. Поэтому, благодаря особому почитанию этого святилища, они пользуются наибольшим уважением и, на многих налагая иго, сами ничьего ига не испытывают, будучи недоступны, ибо в места их трудно добраться. Племена, которые они оружием себе подчиняют, они заставляют платить дань своему святилищу».



География Рюгена-Руяна вообще необычна. Например, город Ральсвик, о котором речь пойдет ниже, находится в средней части острова, но в то же время является приморским городом на берегу залива, который очень далеко врезается вглубь острова. Причем западная окраина Ральсвика была обращена опять же к воде, к небольшому внутреннему озеру, соединенному с заливом двумя протоками. Кроме того, если смотреть современные карты Рюгена, надо учитывать, что Балтийское море за минувшие века заметно обмелело, и очертания берегов острова в 1168 году были несколько иными, чем ныне, и внутри острова тогда воды было даже больше, чем сейчас.
Несмотря на пренебрежение земледелием, к моменту завоевания Руяна-Рюгена в 1168 году численность его славянского населения, по западным источникам, составляла как минимум 70 000 человек. М. Любавский пишет, что именно в Коренице находилась резиденция короля Руяна. Он называет ее княжеской резиденцией, но в одной фразе пишет: «Князь Тетислав и ранская знать, находившиеся в Каренции…», то есть речь идет все-таки именно о короле Руяна Тетиславе (Тетыславе). По крайней мере, по его словам, в 1168 году, именно в момент захвата острова датчанами, резиденция короля Тетыслава находилась именно в этом городе.




Необитаемый во время мира он был полон жилищ [во время войны] до такой степени что камень пущенный в город не упал бы на голую землю» (Саксон Грамматик).
Об этом подробно пишет Гильфердинг, упоминая и о трехэтажных (трехъярусных) строениях, видом которых были поражены датчане, увидев их при захвате города: «Воюя Рану несколько месяцев, Датский король Вольдемар подошел наконец к Коренице: как в мирное время этот город бывал безлюден, говорит Саксон, так теперь был он застроен жилищами. В три яруса были возведены строения, так что на нижнем ярусе держался средний и верхний. Теснота была такая, что если бы стали бросать в город камни из метательных орудий, то ни один камень не упал бы на голую землю. Вонь была страшная. Ежели бы огонь коснулся одной избы (tabernaculum), все бы тотчас вспыхнуло. Не было никакой возможности Кореничанам выдержать осаду, и они тотчас сдались» [6]. При такой тесноте Город уже ни к чему не служил; но это был случай необыкновенный: Датский король собрал на Рану такие силы, каких Дания еще не вооружала, он предпринял не набег, а долговременный систематический подход; Аркона пала: все, что оставалось на Ране, стекалось мало по малу в Кореницу, не надеясь, конечно, на возможность обороняться в ней, а скорее рассчитывая на то, что Датчане не подойдут к Коренице, окруженной со всех сторон страшными трясинами и болотами. В обыкновенных же случаях, когда неприятель не имел таких сил и средств, как Вольдемар в походе 1168 года, и когда народонаселение могло правильно разместиться, каждая жупа в своем городе, не так легко было брать Славянские города


Известные правители руян и периоды их правления:
Ратша (ок. 1138).
Теслав (или, возможно, Тетыслав) (ок. 1140 - 1168).
1168 - 1210 датское завоевание.
Яромир I (1210 - 1218, прет. с 1168).
Вислав I, сын (1218 - 1249).
Яромир II, сын (1249 - 1260).
Вислав II, сын (герцог Рюгена 1260 - 1302).
Вислав III, сын (1302 - 1325).
(Данные с сайта «Генеалогия РУ», раздел «Восточная Европа»)


В. Казакова «Аркона», где Руян называется Ругией (примечания, не принадлежащие В. Казакову, даны в виде сносок):
«Аркона... Наш символ продолжения, продолжения славянства и символ опоры. Ни одна другая славянская святыня не была так хорошо описана, как та, что была в Арконе. И все это благодаря её святости и могуществу; святыня, которая бросала на колени европейских монархов и покоряла народы. И тем больнее писать о её последних днях...
P Годы 1123-1124. Князь ободритов Генрих попросил помощи у императора Лотаря, чтобы выступить войной на Ругию, чтобы отомстить за смерть своего сына, убитого руянами. Руяне, видя преимущество врага, выслали своего жреца для переговоров. Цена мирного договора была высока — 4400 марок выкупа. Руяне не имели таких денег, как пишет Гельмольд, и дань оплачивает святыня в Арконе из сокровищницы Световита.
Князь Генрих чувствует себя обманутым при взвешивании серебра, но часть денег была уже заплачена. И война разгорелась снова, но руяне одерживают победу.
P 1128 год. Несмотря на военную помощь Ругии, был христианизован Щецин [7].
P 1136 год. Король Эрик [8] выступил в крестовый поход на славян, развязав большую войну. Ругия была вся разорена. Эрик захватил Аркону, перекрыв доступ защитников к питьевой воде. Саксон Грамматик пишет о происшедшем подробнее. Руяне спрятали святое изваяние Световита, когда надежда на помощь угасла, а осаждающие войска крестоносцев отсекли от города укреплённый доступ к воде. Ища спасения для своего народа, они притворно поддались требованиям короля принять христианство, приняли “добровольно-принудительное” крещение, омыли свои тела и утолили жажду в ближайшем пруду. Датчане, уходя, оставили в крепости ксендза, чтобы он надзирал за привитием новой веры.
Как только солдаты Эрика погрузились на корабли и отплыли в Данию, из ворот Арконы вышвырнули ксендза... Руяне вновь могли свободно чтить своего родного Бога Световита.
P 1147 год. Руяне спасли языческого князя ободритов Никлота, послав свой флот ему в помощь во время очередного крестового похода против славян. Но силы были уже не те. Маленький остров в Балтийском море окружали не только бурные волны, но и враждебные государства, где господствовала иудохристианская идеология.
P В 1160 году князь Ругии Тетыслав начал переговоры с Вальдемаром I Великим [9] — владыкой Дании, а также с Абсалоном — епископом Роскильда. Был заключен мирный договор, а в 1162 году руяне даже поддержали Датчан при осаде Вологощи. Епископ Абсалон принял вскоре участие в совете руян, где высказал мысль принятия христианства жителями Ругии. Князь Ругии [10] поддержал предложение, тем более, что оно было в его собственных интересах, потому, что власть князя была сильно ограничена жрецами Световита, а христианизация навсегда устранила бы жреческое сословие из политической игры (похожие “мудрые” мысли приходили князьям и восточных славян во время христианизации Х-ХII веков, да и теперь некоторые современные “славянские воины” недалеко ушли от образа мыслей Тетыслава.). Князь руян предал жрецов и народ, который в 1166 году оставался единственным славянским племенем, свободно придерживающимся Родной Веры.
P 19 мая 1168 года датчане под предводительством короля Вальдемара и епископа Абсалона высадились на Ругии. Вместе с ними высадились войска саксонского герцога Генриха Льва, которыми руководили княжичи Казимир и Богуслав, ободритский князь Прибыслав[11] и Берно — епископ Мекленбургский.
Король напал на Ругию с большим количеством воинов и осадил город Аркону, залив предместье реками крови. Город взять было нелегко: высота стен с валом достигала 27,15 метров и камнеметные машины не могли их преодолеть.[12] Оставалась надежда на длительную осаду и на то, что у защитников не хватит питьевой воды. Осажденные, уверенные в своих силах, покрыли башню над воротами знаменами и орлами. Между ними была и “Станица” — военное знамя руян, которое последние чтили как знамя всех богов.
P 12 июня 1168 года во время очередного приступа была подожжена башня и ворота, малое количество воды не позволило погасить пожар.[13] Аркона была обречена... Некоторые жители, видя свою обреченность, бросались в пламя, не желая быть рабами. Король приказал вынести кресло и сел в него, чтобы наблюдать за происходящим. Город пал».
После захвата города датчанами храм Святовита был разрушен.

Так перестало существовать языческое государство Руян. Аркона после этого уже не была возрождена как столица и как храмовый комплекс. Но в целом история руян на этом не закончилась.
1168 - 1210 – период датского владычества над Руяном.
По-видимому, сами руяне в этот период вообще не имели власти над островом, правление было непосредственно датским. Хотя претендент на пост правителя острова был: князь Яромир, но… В «Википедии» он назван Яромаром и сказано: «Яромар стал вассалом датского короля, а остров — частью епископства Роскилле».
Но в конечном счете и он получил возможность управлять островом.


О периоде правления этих последних четырех правителей руян можно сказать только очень мало. До 1234 г. Руян продолжал свое существование под владычеством Дании. «В 1234 г. руяне освободились от датского владычества и предприняли экспансию на побережье современной немецкой земли Мекленбург-Передняя Померания, основав город, известный ныне как Штральзунд. В 1282 г. князь Вицлав II заключил с королем Германии Рудольфом I соглашение, получив Рюген в пожизненное владение вместе с титулом имперского егермейстера. Далее славяне Рюгена, находясь в составе различных немецких государственных образований, в течение последующих нескольких веков, постепенно полностью онемечились. В 1325 умер последний руянский князь Вицлав (бывший также миннезингером и создавший ряд лирических песен и дидактических стихотворений-шпрухов)» («Википедия»; об этом же говорят многие источники).
Известна фамилия «последней» женщины на Руяне, говорившей по-славянски. Об этом можно найти информацию в очень многих современных источниках. В том числе в массе статей в Интернете (как правило, почти одними и теми же словами) говорится, что она умерла в 1402 году и носила фамилию Голицына. Но М. Любавский в уже упоминавшейся здесь книге «История западных славян» издания 1918 года говорит несколько иначе, что дата смерти последней (или, точнее, одной из последних) женщины на Руяне, говорившей по-вендски (то есть по-славянски) – 1404 год, а фамилия ее: Гулицына (в том самом издании книги 1918 г. это говорится на с. 83). Полностью руянский диалект, видимо, прекратил существования к XVI веку.

Наконец, в 1325 – 1637 г. Рюген относился к княжеству Вологощ (Зап. Поморье).
В 1637 г. - присоединен к Пруссии.
История продолжалась. Руяне были постепенно онемечены и перестали существовать, как славяне. И к тому времени это уже давно была история не славянского Руяна, а германского Рюгена. Интересную часть информации о руянах составляет то, что, по одной из версий, Рюрик, родоначальник династии Рюриковичей, пришел в Ладогу с Руяна. И есть некоторые факты, которые это подтверждают.