Бывает, вот ещё у нас в Красноярске есть Столбы.
Такое надо видеть и прочувствовать.
ГОРА ТАКМАК - Давным-давно в Сибири правил своенравный царь-колдун Енисей, и было у него много дочерей, самых же любимых звали Базаиха и Лалетина. Когда пришло время выдавать дочерей замуж, Енисей созвал царевичей. Сначала замуж должна была выйти Базаиха, а затем Лалетина. Первым в сопровождении огромной свиты прибыл прекрасный витязь Такмак, а потому суженой его стала сварливая и капризная Базаиха. Однако приглянулась Такмаку Лалетина, тихая и спокойная девушка, которая и сама кидала ему ласковые взгляды. Тогда Такмак осмелился просить у Енисея руки именно Лалетины. Рассердился колдун на то, что кто-то посмел перечить его воле, и превратил Такмака и всех его друзей богатырей в каменные столбы, а дочек в речки, которые вечно будут течь около этих столбов.
Давным-давно в Сибири правил своенравный царь-колдун Енисей, и было у него много дочерей, самых же любимых звали Базаиха и Лалетина. Когда пришло время выдавать дочерей замуж, Енисей созвал царевичей. Сначала замуж должна была выйти Базаиха, а затем Лалетина. Первым в сопровождении огромной свиты прибыл прекрасный витязь Такмак, а потому суженой его стала сварливая и капризная Базаиха. Однако приглянулась Такмаку Лалетина, тихая и спокойная девушка, которая и сама кидала ему ласковые взгляды. Тогда Такмак осмелился просить у Енисея руки именно Лалетины. Рассердился колдун на то, что кто-то посмел перечить его воле, и превратил Такмака и всех его друзей богатырей в каменные столбы, а дочек в речки, которые вечно будут течь около этих столбов.
И другая легенда.
Жил высоко в горах князь Алтазар. Он жил на самой высокой горе, куда и птицы редко залетали.
Однажды князь увидел черного ворона над своей головой и что-то екнуло у него внутри. Он предчувствовал, что ворон на своих крыльях принес несчастье, которое не ждали.
У князя была дочь, звали ее Базаиха. Прекраснее ее едва ли где найдешь. В нее влюбился их сосед, старый князь. Он обещал золотые горы будущему тестю» Алтазар. Но князь не торопился с выбором жениха для своей дочери. А может быть искал для дочери еще достойней пару.
Базаиха была веселой и задорной девицей. Однажды проведала она, что ее отец хочет женить, и загрустила. Она была влюблена, в отважного ввитязя по имени Такмак. Он был молод, а все его богатство лук да меч. И любили они друг друга чистой и настоящей любовью. И никакие богатства мира не могли сравниться с их любовью.
Но как-то раз увидел их вместе князь Алтазар. И в гневе дал приказ слугам, скакать за старым, но богатым женихом. И обвенчать с Базаихой сейчас же, а Такмака отправить в аманаты (в заложники) .
Они бежали этой же ночью. И дали друг другу слово: если настигнет их стража, Такмак станет в миг высокою скалой, Базаиха к подножью быстрой речкой ляжет.
Был долгим путь влюбленных беглецов через тайгу, долины - к Енисею. Но их догнали слуги князя. Тогда обнялись они на прощание, сказали друг другу прощальные слова.
Такмак скалой взметнулся к небесам.
На Енисей вершины тень упала,
А девушка, припав к его ногам,
На взорах стражи речкой засверкала.
Теперь ничто уж не разлучит их,
Ни злой отец, ни вражье племя злое.
Енисейские берега летом. Вот тут на утёсе стоит белый камень, его называют Белым Монахом. Вот про него быличка
Скала "Монах". Легенда о ней. Автор: Федоров Ярослав из Дивногорска
Легенда о скале "Монах"
Дивногорск, небольшой сибирский город, уютно расположившийся на правом берегу
Енисея, в сорока километрах от Красноярска, недаром пользуется славой одного из самых
чистых и красивых городов Сибири. Летом он утопает в роскошной зелени лесов, зимой укутан ослепительно белым снежным покрывалом. А напротив Дивногорска, на левом берегу Енисея, устремились в высь дивные горы, давшие название нашему городу. Причудливые скалы, принявшие очертания зверей, птиц, готических замков, всегда побуждали жителей наших мест к придумыванию различных легенд и былей.
Но наиболее легендарным местом является скала "Монах" - каменный утес с профилем человека в светлом клобуке, возвышающийся напротив Но я хотел бы рассказать легенду, услышанную от моего дедушки и еще нигде не напечатанную.
Давным-давно, когда еще стоял на берегу Енисея монастырь мужской, прозываемый в
народе Скитом Знаменским, жил у речушки таежной охотник известный. А известен был он тем, что и соболя добыть мог, меха не повредив, и на медведя не раз в одиночку хаживал. Да только не повезло ему в жизни личной, схоронил он жену-красавицу, утлевшую от лихоманки горячечной в стужу лютую. И все счастье его то было в сынишке маленьком, Егорушкой нареченным. Подрастал Егорушка, отцовы хитрости таежные перенимал да за домом следил.
Но как-то раз, в пору зимнюю, встретился охотнику шатун-медведь неприкаянный. Покалечил он охотника, да так сильно, что не смог тот до дома дойти и замерз где-то в сугробе глубоком.
Остался Егорушка один зимовать. А как весна то настала, прознали о беде его люди
добрые да отвезли в Скит Знаменский. Жил в Скиту в ту пору иеромонах Филарет, муж
мудрый, многоопытный, на путь истинный людей наставляющий. Взял он отрока, сироту
круглого, в послушание. Готовил Егорушку к постригу монашьему. Грамоте выучил, книги церковно-славянские читать приучал, а превыше всего к смирению звал.
Много ли мало ли времени прошло, да только наступил день пресветлый Пасхи Святой.
Съехался на службу воскресную в монастырь люд православный с селений окрестных. Приехал и лабазник зажиточный из деревни Шумихинской, да не один, а с семьей своей
многочисленной, а среди них была дочь Настасьюшка, в округе красавица первая. Коса у нее была толстая, в руку, а длиной – ниже пояса, лицо белое, а брови в разлет, соболиные. Глаза же были синие-синие, глубокие-глубокие, посмотришь в такие-и пропал. Так и с Егорушкой приключилось, послушником Филаретовым. Глянул он только в глаза Настасьюшкины и забыл сразу обо всем на свете. А был Егорушка отрок ладный, волосом рус, да кучеряв, приглянулся и он Настасьюшке. Так вот промеж них любовь и случилась.
Стал Егорушка вечерами темными в деревню Шумихинскую наведываться, благо
деревня-то это недалеко от Скита была, хотя на берегу и противоположном. Да что отроку
крепкому, таежнику бывалому Енисей-батюшка! Окунется в воды его прохладные, одной рукой на голове узелок с одеждой придерживает, другой загребает. А Настасьюшка уж ждет друга милого за околицей, у кромки таежной. И гуляют они, взявшись за руки, по лесу ночному, почти сказочному.
Много ли мало ли времени прошло, да только прознали сельчане о встречах их тайных.
Натравил батюшка-лабазник на Егорушку псов цепных, лютых, да Филарету-иеромонаху
пожалился на послушника гулящего. Запер тогда наставник суровый Егорушку в келье
монашьей да велел готовить все к постригу, чтоб уж не было Егорушке пути возвратного к грехам земным, сладостным. А лабазник-батюшка сосватал Настасьюшку к парню, овсянскому, богатому.
Много ли мало ли времени прошло, да только подошел день свадьбы Настасьюшкиной,
а в Скиту как раз Егорушка постриг монаший принять должен был. Вот тут-то и не выдержало сердце отрока, такая кручина-тоска его взяла, что света белого видеть не хотелось. Вырвался он из кельи монашьей да дорогой знакомой в деревню Шумихинскую как на крыльях полетел. А там, через брата меньшого, Настасьюшкиного, слово заветное красе своей ненаглядной передал.
А в слове заветном том сказано было, что будет ждать он красу свою ненаглядную в месте укромном, им двоим только ведомом. А место то укромное на скале было диковинной, что
напротив Скита Филаретова, над Енисеем-батюшкой высилась. Взошел Егорушка на скалу эту диковинную и сел ждать Настасьюшку, красу свою ненаглядную. Да только не пришла Настасьюшка в место это укромное, потому как прознал лабазник-батюшка о слове заветном Егорушки. Да не просто прознал, а поведал о том Филарету-иеромонаху. Осерчал тогда Филарет, да отправил послушников своих верных за Егорушкой.
А Егорушка сидит, задумавшись, на скале диковинной, да о том, как с Настасьюшкой
жить в доме батюшки-охотника будут, мечтает. Только глядь, а по тропке единственной, что на скалу диковинную змейкой вьется-петляет, монахи Скита Знаменского, послушники Филаретовы, поднимаются. Вскочил Егорушка на ноги и в отчаянье к самому краю-обрыву скалы диковинной подступил.
Взобрались тут на скалу монахи скитские, Егорушку к Филарету покаяться, да
прощения просить кличут. Только сложил Егорушка смиренно руки свои крепкие, и подняв лицо к солнцу всходящему, молвил слово прощальное: "Простите меня, люди добрые, братья мои скитские. Спасибо вам за науку книжную да приют отеческий, но только не вернусь я в келью монашескую, потому как нет мне счастья в доле иноческой". Налетел вдруг ветер-ураган с Енисея-батюшки, закружилось все перед глазами монашескими, а когда прояснилось опять небо синее, да выглянуло солнце ясное, не оказалось Егорушки на обрыве крутом - осыпчатом.
Упал Егорушка со скалы диковинной, упал да и разбился насмерть о камни прибрежные
Енисея-батюшки. Похоронили монахи Егорушку прямо здесь под скалой диковинной, а на
могиле поставили крест большой лиственничный.
Много ли мало ли времени прошло, да только стали замечать люди, что на могилу
Егорушкину к кресту лиственничному наведываться стала Настасьюшка, жена мужика
овсянского, богатого. Каждый день на зорьке утренней приплывала она к могиле любимого и обливалась слезами горючими.
Прошло с того времени легендарного уж много-много лет. Скалу эту диковинную
прозвали в народе "Монахом", а ручеек с водой чистой-пречистой, что вьется возле скалы, - Настасьюшкиным. А на месте, где долгие годы стоял крест лиственничный, растет сейчас береза одинокая, с грустно перешептывающимися ветвями.
Вот такую легенду поведал мне дедушка, а я дарю ее всем жителям нашего
прекрасного города.
Вт Янв 17, 2017 1:54 am
))) 
